Книга Охотник и Красная Шапочка  - Эрика Адамс

– Вот именно, запах. Он почти не выветривается. Мерзкий, до тошноты. Сразу понятно, что дело нечистое…

Отто понижает голос, и поневоле следующий вопрос я задаю шёпотом.

– Мне тут шепнули, что это мог быть оборотень?

– Вполне. Не хотелось бы в это верить… Но возле дома обнаружили след волчьей лапы. Слишком огромный, чтобы поверить, будто там пробегать обыкновенный волк. Кто-то не хочет верить… Но помяни моё слово… Они вернулись.

– Оборотни?

– Они самые. Раньше, сотню или пару сотен лет назад они были повсюду, задирали скот и рвали людей на части. Но их истребили. Всех до единого, как нам казалось. Говорят, что последнего в наших краях оборотня убил охотник три с лишним года назад.

– Он сам так сказал?

– Нет. Он, вообще, не особо разговорчивый тип и совсем недавно в наших краях… Но люди сделали свои выводы и зажили спокойно – ни одной задранной овцы за последние несколько лет. А теперь вот… Стало быть, не последний оборотень был убит. Далеко не последний.

– Вот, значит, как… А почему бы не обратиться к тому охотнику, чтобы он поймал оборотня. Если он, конечно, уже ловил этих тварей?..

– Пока это только слухи, ничем не подтверждённые. И Охотник не самый сознательный житель города, мягко говоря. Просто так он сниматься с места и рыскать по лесам не станет. Нужен повод.

Ха. Ему нужен повод? Он у него будет.

– Спасибо, Отто. Где, ты говоришь, можно найти охотника?.. Не расслышала…

…Отто хоть и пил, как лошадь на водопое, но всё же дал подробные указания, как в лесной глуши найти домик охотника. К нему вела тропа, поросшая кустарником. Теперь на всём сверху лежал снег и местами хрустел под ногами ледок. Вчерашний мороз давал о себе знать.

А вот и домик охотника. Когда я тайком покинула Вольфах, то, кажется, здесь никто не жил. Значит, охотник прибился в наши края после моего отъезда. И что он забыл в подобной глуши?..

Домик выглядел нежилым. Замызганные грязные окна, за которыми висит какое-то тряпьё. Я приблизила лицо к узкой щели, пытаясь разглядеть внутреннюю обстановку – безрезультатно. Прошлась в обратном направлении. А второе окно, вообще, было наглухо заколочено.

Ох, весь облик дома просто кричит о нежелании хозяина видеть кого-то из посторонних у себя на пороге. Любой другой человек на моём месте бы уже развернулся. Маленькая поправочка. Я не любой другой. И меня совершенно не волнует, хочет он видеть меня или нет. Достаточно того, что увидеть его хочется мне.

Я намереваюсь постучать в окно, как вдруг… Громкий выстрел! Хлопок раздаётся совсем близко от моего лица…

Глава 5. Охотник

– Какого хрена уставился?

Что? В самом деле? Да, блядь, я только что разговаривал с головой оленя на стене. Хреновый знак, откровенно говоря. Либо мне стоит прекращать пить, либо нужно влить в себя столько, чтобы стало похуй на разговоры с чучелами, коими увешаны стены моего дома. Трофеи. Смешно. И каждый из этих трофеев глазеет на меня немым укоряющим взором. Пальцы тянутся в привычном направлении и обхватывают горлышко бутылки. Я встряхиваю её: на дне ещё плещется мутное пойло. Взвешиваю бутылку в руке: достаточно ли оставшегося, чтобы перестать соображать? Пока не попробуешь, не узнаешь. Иногда стоит только присосаться к горлышку, как выключает напрочь. Иногда целому эшелону бутылок не удаётся даже заставить трястись пальцы, лежащие на прикладе ружья.

Я откидываюсь в плетёном кресле и закидываю ноги на стол. Одна на другую, не сбрасывая даже сапог. Какая разница? Если на моём столе бывают только бутылки, а им плевать на чистоту деревянной поверхности. Переворачиваю бутылку и вливаю в себя остатки спиртного. Оно так забавно булькает, будто у кого-то горлом идёт кровь. Пара крупных глотков… Обжигающая жидкость прочерчивает дорожку внутри меня и плещется в желудке. Остаётся только ждать, когда сознание медленно поплывёт в сторону обрыва и сбросится вниз. Последний штрих – надвинуть шляпу на глаза, погасив свет моего убогого мирка. Ожидание…

Посторонний звук врывается в уши, нарушая тщательно соблюдаемую церемонию низведения себя до скотского состояния. Торопливые уверенные шаги, движущиеся по направлению к моему домику. Дела-а-а… Интересно, кто осмелился? Разве все местные не в курсе, как я люблю встречать непрошеных гостей? Для них у меня всегда найдётся особое угощение. Пальцы привычно оглаживают деревянный приклад ружья, очерчивая вырезанные ножом узоры и инициалы. Р.М.

Поневоле прислушиваюсь. Ни у кого из местных нет такой поступи. Лёгкой, словно парит над поверхностью земли, и в то же время уверенной. Тук-тук-тук. Каблучки дерзко отстукивают ритм. Каблучки? Да… Кажется, я даже знаю какие. У шлюхи Мадлен с Пятой улицы были подобные сапожки Высокие, до самого колена. Нежная выделанная кожа и соблазнительная шнуровка. Мадлен берегла их пуще ока и гордилась ими так, как не гордилась бы даже пятью сотнями удовлетворённых клиентов за месяц. Она? Нет, не она. Как бы Мадлен ни берегла свои сапожки, каблучок на одном из них уже был стёрт, а у этой – совсем наоборот. Новенькие, добротные сапожки. Дерзко и бойко девица переступает в своих сапожках по заснеженной подмёрзшей тропинке. Её счастье, что вчера сильно подморозило, иначе бы хлюпать ей по грязи.

Тук-тук-тук. Уже у самого дома. Замирает без движения. Наверняка сейчас постучит в дверь. Но вместо этого девица проделывает странное – она проходит вбок, словно не видела входной двери. Не торопясь, идёт к замызганному окну, завешенному рваным тряпьём, и пытается что-то разглядеть через него. Бесполезно, крошка. Да, она та ещё забавная малышка. И нет, я до сих не смотрю, что происходит там, за пределами моего домика. Я слышу. И слушаю. Внимательно слушать – большое искусство, а ещё большее – по малейшим шорохам воссоздать образ. Не видя девицу, я уже представляю её фигурку, затянутую в платье с несколькими юбками. Шелест ткани, мягко обрисовывающей стройные бёдра… Слух меня ещё никогда не подводил. Хочется ещё втянуть носом её запах, словно зверь. Чтобы уж наверняка представить её себе всю. Так гораздо интереснее – рисовать образ и, открыв глаза, сравнивать, насколько было верным представление.

Изнутри приятно колет предвкушение. Но потом взметается злость. Какого хрена? Я собирался провести этот день так же, как тот, что был до него, и планирую точно так же провести завтрашний, а потом, возможно, выберусь в город, чтобы пополнить запасы спиртного и наведаться к шлюхам. И вновь вернусь к себе, отрезая себя от всех. А какая-то сучка ходит вокруг моего домика, осторожно что-то вынюхивая, и заставляет охотничьи инстинкты вновь обостриться. Я со всем этим завязал и старательно пытаюсь выжечь остатки навыков изнутри. Почти получилось. Но вот всего несколько посторонних звуков – и я уже подобрался, словно зверь перед прыжком, обострил все чувства до предела и пытаюсь понять, что забыла эта крошка у меня в лесу. Потому что это мой лес, мои владения и моё болото, в котором я вязну день ото дня. И ни одна живая душа или призрак не осмеливаются сунуться ко мне.